Борис Воронин: «Законопроект о коллекторах не попробовал написать только ленивый»
Интервью. Беседовала Елена Гостева
Как нам жить между законом о банкротстве физических лиц и законом о коллекторском бизнесе, рассказал Bankir.Ru директор Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) Борис Воронин.
— Как закон о банкротстве физических лиц может изменить работу коллекторских агентств?
— Закон в первую очередь повлияет на работу кредиторов, то есть — банков, МФО и прочих организаций, которые в той или иной форме дают средства в долг. Это увеличит их расходы на оценку заемщиков, которая, вне всякого сомнения, усложнится. По моему мнению, кредиторы будут вынуждены усилить меры защиты — для предупреждения фиктивного банкротства, а также они должны быть готовы к мониторингу сайта Арбитражного суда, анализу кейсов и разработке стратегии работы.
Впрочем, давайте не будем забывать о том, что закон о банкротстве физических лиц — он не только о банкротстве, но еще и о реструктуризации задолженности. Изначально человек по суду планирует реструктурировать свой долг, а если уж сделать это нельзя, то просит признать себя банкротом как применение крайней и исключительной меры.
— И все же, что меняет в работе финансового рынка закон?
— В начале цепочки компаний, бизнес которых после вступления закона в силу может измениться, находится кредитор. Коллектор находится в конце этой связки. Но для всех звеньев этой цепочки вступление закона в силу означает новые расходы на получение информации, которая помогла бы оценить вероятность банкротства заемщика. При этом надо понимать, что человек, у которого долг всего 50 тысяч рублей, на самом деле может задолжать разным кредиторам еще 10 раз по 50 тысяч рублей. Поэтому закон, безусловно, необходим, но вопрос сейчас не в самом законе — нужен он или не нужен, а в том, как его настроить, как формализовать процесс подачи иска в суд, как отрегулировать длительность процедуры банкротства, как формировать конкурсную массу и какое имущество в нее включать, а какое нет. Все эти тонкие настройки очень важны для того, чтобы закон смог работать, они и определяют суть закона и успешность его применения.
Но сама суть закона в том, что человек может потребовать реструктуризацию своего долга и даже списания своей задолженности. Государство не должно допускать, чтобы человек оказался в безнадежной яме просроченной задолженности.
В плане ведения бизнеса институт банкротства радикально на коллекторов не повлияет. Он затронет в большей степени агентства, ориентированные на покупку долгов — цессию, и в меньшей степени — на тех, кто работает преимущественно по агентской схеме. Для профессиональных взыскателей вступление закона в силу будет означать необходимость усиления юридических подразделений, которые занимаются судебным взысканием, а также необходимость переобучения персонала, который взаимодействует с должниками для того, чтобы сотрудники колл-центров были готовы к обсуждению должником темы банкротства, могли проконсультировать по этой теме.
— Можно ли оценить рост издержек в работе коллекторов в цифрах?
— Можно ожидать дополнительного роста себестоимости взыскания на 5–10%, она и так выросла из-за кризиса, по разным оценкам, на 60–80%. Тем не менее, пока нет оснований прогнозировать обвал рынка взыскания или его кардинальные изменения. Дополнительные риски и расходы, связанные с банкротством и его использованием для уклонения от выплаты кредитов, в конечном счете будут переложены кредиторами на добросовестных заемщиков.
— Стоит ли нам в этом году — или, может, весной 2016 года — все же ожидать появления специализированного закона о коллекторской работе? Что этот закон может внести нового в работу коллекторов?
— 2015 год кроме повальной моды на самокаты и очередной серии «Терминатора» принес нам неписаное правило для каждого субъекта законодательной инициативы: подготовить законопроект о коллекторах. В сезоне весна-лето — 2015 коллекторов было принято запрещать. А если не запрещали коллекторов, то запрещали им как-либо беспокоить должников.
Остановимся на главном — на заседании Совете безопасности был рассмотрен вопрос необходимости мер дополнительного регулирования деятельности по взысканию просроченной задолженности. В результате правительству было дано поручение осенью 2015 года подготовить предложения по законодательному регулированию деятельности коллекторов. Основной исполнитель — Минэкономразвития России. Следует отметить, что всякое предметное обсуждение регулирования деятельности коллекторов быстро переходит на обсуждение самого взыскания, и значит, начинает влиять на работу кредитных организаций и МФО.
Чего нам следует ожидать от нового закона? Первое. Профессиональные коллекторские агентства — профессиональные взыскатели, а также, не исключаю, в новых редакциях закона это будут любые приобретатели портфелей долгов физических лиц, будут обязаны получить лицензию или должны будут вноситься в реестр. Разницы между лицензией и реестром на деле нет, просто слово «реестр» позволяет писать в законе любые требования к участникам рынка и не попадать под действие закона «О лицензировании отдельных видов деятельности».
Второе. Рынку будет дано определение требований к сотрудникам, осуществляющим взыскание. Это, например, отсутствие непогашенной судимости по определенным статьям УК, необходимая квалификация, нормы, предъявляемые к обучению.
Третье. Законопроект определит требования к самой организации, например к тому, как должна быть построена защита информации о должниках, к размеру уставного капитала и размеру страховой ответственности.
Четвертое. Будут даны установки того, как коллектор должен строить процесс взаимодействия с должником. Это, например, необходимость вести записи разговоров, будут определены сроки хранения таких записей и прочее.
И что самое забавное — в проекте мы можем получить любой хаотически собранный международный опыт по «зарегулированию» коллекторов и ограничению по работе с должниками: должник болен, немолод, находится «в интересном положении» или просто слишком занят, чтобы возвращать деньги, взятые в займы.
— То есть, по сути, вы считаете, что принятие нового закона лишь осложнит жизнь и работу коллекторов и ничего при этом не даст им?
— Понятно, что регулирование профессиональных взыскателей даже в случае принятия специального закона будет далеко от идеала. Очень сложно на уровне федерального закона прописать все тонкости, например, поведения взыскателя в реальном разговоре с должником. В этой ситуации очень важно избежать ситуации соревнования «снаряд против брони» в отношениях взыскателя и нормы федерального закона. И здесь НАПКА — и большинство разработчиков законодательства — понимают важность укрепления саморегулирования на рынке профессиональных услуг по взысканию. Поэтому в законе в дополнение к государственному надзору предполагается закрепить законодательное требование по саморегулированию в качестве «тонкого фильтра» практик и требований к участникам.
— Есть еще менее известный законопроект сенатора Олега Казаковцева, который предлагает примерно такие же меры для контроля за участниками рынка, но при этом расширяет права взыскателей?
— Да, там предложен более сбалансированный подход: высокие требования к коллекторским компаниям. Это, например, требования к размеру уставного капитала в 10 раз выше, чем в проекте Минэкономразвития, и четкие механизмы их контроля сочетаются с расширением их полномочий. Дается доступ к актуальным контактам должников и взысканию не только частных, но и государственных задолженностей. Логично, что если на рынок увеличивается нагрузка обязательств, ограничений и требований, его участники могли бы при этом получить и дополнительные полномочия, которые необходимы им для работы. Именно сочетание жесткого контроля с точечным расширением полномочий могло бы решить обе проблемы разом: и улучшить взаимодействие с должниками, и повысить эффективность взыскания.
— Кроме проекта закона от Минэкономразвития есть еще инициативы как-то формализовать или, быть может, ограничить работу коллекторов?
— Мы имеем законопроект депутата Госдумы Виктора Климова по внесению изменений в статью 15 федерального закона «О потребительском кредите (займе)». На наш взгляд, это инициатива из разряда «быстрые и неправильные решения». Законопроект подготовлен на основе уже накопленного негативного опыта взаимодействия должников с банковскими взыскателями, коллекторами и, как представляется автору проекта, должен решить наиболее актуальные проблемы, возникающие при их взаимодействии. Однако, к сожалению, вместо того чтобы искать и решать реальные первопричины проблем, автор проекта предпочел «быстрые решения»: взыскателей ограничивают и заставляют делать много пустой работы. Все это подкрепляется штрафами.
— За какие же действия коллекторов их предлагается штрафовать?
— Во-первых, депутат предлагает ограничить число контактов взыскателя с должником. Уже в процессе разработки и обсуждения проекта это «число» существенно менялось. Несложно предположить, что в дальнейшем, если такой «количественный подход» будет поддержан, «числом контактов» начнут манипулировать в популистских целях. А если задуматься, то обнаруживается, что «число контактов» не так просто определить. Что будет, если должник получит письмо и звонок от взыскателя в один день? Можно ли считать контакты через интернет-пейджеры «контактами» и что делать, если при звонке произошел разрыв связи?
Также автор законопроекта настаивает на неразглашении информации о наличии долга третьим лицам и предлагает также решать эту проблему существенными штрафами. В ситуации, когда должник практически не может быть идентифицирован удаленно, а большинство контактов происходит, опять же, удаленно, эта норма проекта звучит как запрет на контакт. Представьте ситуацию, когда взыскатель звонит по телефону или направляет СМС, по номеру, указанному должником,— и оказывается, что, согласно проекту, он может быть оштрафован. Ведь должник мог сменить номер телефона, и прежний номер телефона уже принадлежит другому лицу. Перепроверить же это практически невозможно.
Ну и для того что бы «все было под контролем» определяется срок хранения информации — три года. Миллионы записей разговоров должны храниться три года. Неважно, были жалобы или нет на конкретного взыскателя, но на всякий случай срок хранения — три года. Конечно, в законопроекте не определяется качество записи, в которой хранится разговор. Но проблема еще в том, что за три года, скорее всего, взыскатель прекратит работу с должником и у него не будет всех необходимых документов для установления истины, да, собственно, и мало оснований хранить информацию о «бывшем» должнике. Кроме того к самому предложению «хранить три года» следует подходить с осторожностью, так как оно существенно увеличивает расходы взыскателей. Конечно, хранить записи контактов необходимо — и это сейчас уже делается профессиональными коллекторами, но сроки должны быть разумны и обоснованы.
Почему мы говорим о «неправильных, но быстрых решениях»? Дело в том, что большинство проблем, возникающих при общении должников со взыскателями, имеют глубинные причины. Например, нет возможности проверить (или хотя бы подтвердить или опровергнуть), что указанный телефонный номер принадлежит определенному лицу. На практике нет возможности идентифицировать должника при звонке по его домашнему телефону. В целом взыскатель лишен доступа к государственным информационным базам. Да и многие базы надо еще только создавать, например информационную систему, позволяющую уточнить, принадлежит или нет указанный телефонный номер определенному лицу. Это проблема, но решать ее сложно, проще угрожать штрафами.
— Когда в результате можно ожидать принятия закона или хотя бы ясности о том, что ждет кредиторов и взыскателей?
— Законопроект Минэкономразвития опубликован в середине сентября, как минимум два месяца продлится общественное обсуждение, будут собраны замечания и поправки от государственных органов, участников рынка и общественных организаций. Скорее всего, именно этот проект будет приоритетным в связи с тем, что он подготовлен в рамках выполнения поручения президента. Мы ожидаем, что он будет внесен в Госдуму в весеннюю сессию. А о том, «что ждет», более подробно будем говорить на ближайшем конгрессе НАПКА 18 ноября, который мы назвали в этот раз «Рынок взыскания задолженности: президент ставит точку» именно потому, что он посвящен в большей степени этой теме.
Источник: Bankir.ru